Время: 12 сентября 1997 года, утро
Место: Хогвартс, кабинет директора
Участники: Северус Снейп, Малькольм Бэддок

Остаться дома на выходных ему не удалось. Рано утром дядя получил ответ на свои письма, и велел ему собираться. Каждый должен был выполнять свою работу, а работа Малькольма состояла в том, чтобы хорошо учиться. Так что как бы ему не хотелось побыть дома подольше, убедиться, что всё хорошо, сделать это было нельзя.
Прощание вышло скомканным. Фейт, догадавшись, что он уезжает, схватила один из его ботинков и долго держала в стиснутых зубах, пока Тайг не прикрикнул на неё. После чего колли тихо заскулила, тыкаясь Малькольму в ладонь и травя душу. Было страшно теперь их всех оставлять, когда местоположение дома стало известно, а иллюзия невмешательства и безопасности исчезла окончательно. Из камина в “Трёх мётлах” он вышел, чувствуя смятение и горечь.
Хогвартс всё так же величаво возвышался над озером. К несчастью, атмосфера внутри не стала теплее или уютнее. Пароль от башни директора ему подсказала всё та же добродушная мадам Помфри. Малькольм не стал откладывать дело в долгий ящик, и поднялся в кабинет. Получив разрешение он вошёл и замер у входа.
— Доброе утро, господин директор. Прошу прощения, если прервал вас…  Я только зашёл сообщить о своём возвращении.

Кажется, зашёл он очень неудачно. Директор был весьма и весьма раздражён. Находился в мрачном расположении духа, язвил, как и дядя. Интересно, что же он такого написал в письме, что профессор Снейп решил побеседовать с ним снова лично, а не передал это дело декану? Или Слизнорт тоже захочет потом выпить с ним чай и провести назидательную беседу?
— Да, сэр, моему дяде стало значительно лучше. Этим утром он получил от вас ответ.
Малькольм спокойно опустился на предложенный стул — было очевидно, что ничего хорошего от этого разговора ждать не стоит. Взгляд в пол он опускать не стал, вместо этого прямо посмотрел в глаза директору. Он был виноват и это знал, скрывать вину или уходить от последствий своих поступков теперь было бы даже смешно, после того, что он понял за прошедшую неделю. Малькольм выровнил осанку и приготовился слушать.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-06 09:18:15)

Интересно, в начале сентября мойры решили плести его нить иначе, и теперь его судьба — рассказывать нелепые для чужого уха истории? Знак того, что стоит отказаться от карьеры адвоката и стать собирателем и сочинителем сказок? Дамы и господа, представление начинается! Готовьтесь услышать новую невероятную и совершенно неправдивую историю Малькольма, сына Дэклана! В последнее время всё только на них и завязано: сказки, легенды, древние истории, призраки, мифы, озвученные под луной. И как-то очень часто он поднимается в кабинет профессора Снейпа в этом году.
“Встретились с "известным преступником". Замечательно… Как это теперь объяснить и чьё имя назвать? Дядя решил, что ему полезно будет выбраться из ещё одного нелепого положения? Для закрепления воспитательного эффекта? “... Я думал, что с тех пор, как ты ходил в начальную школу, уже не придется давать тебе такие советы, но все-таки…”
— Человек, с которым я заговорил в Хогсмиде, сэр, выглядел, говорил и даже использовал те же выражения, что и знакомый моего отца. Он заявил, что хочет получить один артефакт, принадлежавший моему отцу, я предложил ему обратиться напрямую к дяде. Он согласился, после чего мы мирно разошлись. На следующий день дяде внезапно стало плохо. Подробности того, что происходило в Донброхе, мне неизвестны, как и настоящее имя этого человека. Мне только рассказали, что тот знакомый давно считается пропавшим без вести.
Почти не солгал, только изменил детали... Только история прозвучало ещё хуже, чем правда. Но её же не расскажешь.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-06 23:23:40)

Мгновенно покраснеть ушами и лицом — это про него. В этом году он только ко и делает, что краснеет от стыда. Меньше всего ему хотелось врать своему декану, но в данной ситуации выхода не было. Почему за три года обучения на факультете Слизерин он так и не научился лгать? Ситуация немного напоминала события прошлого года, только теперь речь шла не о его успеваемости, а в сокрытии данных, полезных для следствия, и пособничестве преступнику. Ведь Тот-Кого-Не-Называли был преступником. И формально — заключив соглашение, Малькольм вступил с ним в сговор. Извинениями он тоже не отделается. Итак, попытка импровизации номер два.
— Хорошо, я понял, что это преступник только под конец разговора. Он сказал не привлекать внимания, не болтать, хорошенько припугнул, и я не стал. Мы сошлись на том, что артефакт я всё равно из дома, находясь в Хогвартсе, достать не смогу, и он с этим согласился. Вот теперь это чистая правда, сэр.
Всё так и было — мистер Олтвол сразу решил, что ему лучше ничего не выпрашивать, а лишь интересоваться, и то только в письмах. Малькольм всё ещё был красный как рак, когда выкладывал это. Параллельно с этим он перебирал в голове имена из газетных статей, но ничего подходящего, как назло, не всплывало. В конце-концов, если дядя написал такое, то, наверное, рассчитывал, что директор догадается или поверит.
— Мордред Олтвол, сэр. Он велел не рассказывать никому о встрече и скрылся из Хогсмида сразу, как только мы договорили.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-08 06:36:02)

Всё было далеко не в порядке - Малькольм никогда не видел его настолько рассерженным. От леденящего тона профессора Снейпа у него волосы на загривке встали дыбом, а ладони вспотели. Инстинктивно захотелось вжать голову в плечи.
Он посмотрел на свои колени и прикрыл на секунду глаза. Соврать и сказать, что он не знал, с кем разговаривал, он не мог. Но на то, чтобы произнести настоящее имя вслух он тоже не был способен. Ему не хотели верить дома, почему должны были поверить здесь? А если профессор понял, что это анаграмма, то почему не дал понять.
Малькольм глубоко вздохнул, глядя на него:
- Нет, сэр, мне не угрожали. Волшебника по имени Мордред Олтвол нет в списках разыскиваемых Авроратом, он не вёл себя как преступник, вам нет нужды сообщать в Отдел Магического Правопорядка.
Что сказать дальше, он не знал. Мысль о том, что следовало отрицать само понятие встречи “с известным преступником”, пришла слишком поздно. Малькольм замолчал, не ожидая ничего хорошего.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-14 07:47:17)

Казалось бы, покраснеть лицом ещё больше было невозможно, но у Малькольма получилось. Он только выдал:
— Я не изображаю жертву...
И замолчал. Потому, что на ум, кроме мычания и неумелых извинений, приходило разве что… попытка начать всё заново и завраться окончательно.Ничего другого толкового ему не приходило.
Раздражённый директор, чьи слова были прямо-таки пропитаны ядом, пугал его на данный момент куда больше, чем дядя Уиллем или все тёмные лорды вместе взятые. Он переживал теперь что больше не сможет вернуть доверие, а ещё репутацию честного человека, у которого с мозгами ещё не всё потеряно. Можно было бы наверное всё рассказать, но это прозвучало бы ещё большим бредом. “У вас проблемы с памятью, мистер Бэддок?” Нет, у него проблемы с соблюдением правил безопасности. А ещё с тем, чтобы изложить всё как было.
Малькольм не знал, что сказать. Он только хотел как лучше, хотел помочь своей семье, а получилось… Получилось ещё хуже, чем обычно. Ему стало физически тяжело продолжать смотреть на профессора Снейпа, и он опустил голову.
— Простите, что солгал вначале, — пробормотал он, ощущая к себе отвращение вдобавок к страху и стыду.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-14 07:46:50)

Чувство вины возвратилось к нему в полном объёме. Оно давило на горло, давило на плечи, не давая поднять взгляд выше. В голове Малькольма крутится только: “я не хотел…” Он не хотел очень многого: чтобы кто-то погибал, чтобы дяде было больно, чтобы родные оказались в опасности.
— Я не хотел лгать вам, правда, — выдал он в конце-концов. —  Мне просто сказали об этом не распространяться… Даже не думал до этого. Я не знал как…
С трудом он поднял голову, не зная как поступить дальше. Понимая, что директору нужны настоящие кусочки мозаики, чтобы сложить хоть какое-то представление картины. Внутри всё стало перекручиваться, искривляться. Его опора с треском рушится и он, кажется, начинает падать. Падать и падать, проваливаясь в непроглядную темноту.
— В Хогсмиде ко мне подошёл человек, представившийся Мордредом Олтволом, — заговорил он, перебарывая себя. — Ему нужна была вещь, принадлежащая моей семье. Я предложил ему обратиться к дяде Уиллему. Тогда он сказал, что давно сделал бы это, если бы располагал достаточным количеством времени. Но его предложение в первую очередь должно было заинтересовать меня — в обмен на вещь он предложил попробовать снять проклятье. Данную вещь я предоставить не мог, в силу того, что находился здесь, в Хогвартсе, поэтому снова предложил обратиться к дяде. На следующий день тому стало плохо.

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-16 19:32:33)

— Нет… Нет, сэр, он не угрожал и не давал мне каких-либо намёков, — честно ответил Малькольм. — Он был предельно терпелив. По тому, как он говорил, пояснял, как разбирал алгоритм наложения проклятья, вчитывался в мой перевод, уточнял каждую мелочь, можно было подумать, что он действительно разбирается в этой области и может помочь.
Он перешёл Рубикон, выложив большую часть сведений, и теперь говорить стало легче. Чувство вины не уходило — Малькольм выбит из колеи, раздавлен, — решил рассказать теперь и всё остальное. В третий раз не должно быть так… сложно.
— Я согласился достать для него эту вещь, когда будет возможность. Разобрав проклятье, мистер Олтвол сказал, что ему потребуется несколько капель моей крови — он хотел поговорить с духом моего предка. Я отдал её, — бесцветно закончил Малькольм. — О том, что моей крови может оказаться недостаточно для проведения сложного некромагического ритуала, дошло для меня уже после.
Он сложил руки перед собой и сглотнул.
— Пропуск в запретную секцию у вас я просил для того, чтобы узнать это. Убедиться. Кажется, я убил человека...

Отредактировано Malcolm Baddok (2018-05-17 08:31:33)

— Так… вы думаете, что жертву могли не принести? Могло получиться и так — только с моей кровью? Просто… что тогда пошло не так? Почему дяде внезапно стало плохо? — Опустошённо заговорил он. — Невозможно же с помощью чужой крови убить другого человека… Разве, что всех родственников разом, так? Или я ошибаюсь?
У него было столько вопросов, которые он не мог задать всю неделю, пока замышлял, читал и мучился от результатов собственного анализа произошедшего. Слова о том, что доказать убийство невозможно, не принесли ему никакого облегчения. Точно так же можно было предполагать обратное. И даже, если жертв не было, они могли бы быть.
— Да, сэр, ясно. — Хорошо, что директор не собирался привлекать Аврорат. — Даю вам слово сообщить, если со мной захотят связаться. И прошу прощения… за то, что не сказал сразу и пытался вам лгать.