-Твоими молитвами...  в норме.  Так бы еще пару дней провалялся,  но ты,  прекрасная волшебница,  буквально вернула меня к жизни, -  и благодарный поцелуй в теплые податливые губы.  Руки сами собой сцепились в замок на талии Беллы,  прижимая ее к себе. Прикосновения Беллы как всегда оказывались лучшим успокоительным.  Голоден? Нет...  не сейчас...  то есть это сейчас неважно, -  есть ему и правда не хотелось.  Тошнота отступила с четверть часа назад и он был доволен только хотя бы этим. -  Ты чем-то занималась?  Я тебя отвлек? При чтении вблизи зрение Антонина подводило,  но вот вдаль он видел намного лучше.  Взгляд поверх плеча выцепил знакомые схемы.  Улыбка заиграла в уголках губ и он взглянул в глаза любимой. Было многое понятно и без слов.

-Как я могу быть против?! Это...  это очень сильный поступок,  Белла.  Мне уже,  казалось,  что не хватит сил начинать все сначала.  Я просто знаю,  сколько предстоит пройти и это знание мешает. Но,  если я правильно все разглядел, - демонстративно косанул взглядом за спину женщины,  - то вместе у нас может получиться, - Долохов  криво ухмыльнулся. Широкая улыбка осталась намертво где-то в восьмидесятых. Он не стал продолжать,  что вновь осознал смысл,  ради чего нужно вернуть к жизни если не все,  то хоть какую-то часть трудов.  Ради этих глаз,  которые верят и ждут от него великих или не очень  свершений. 
-Когда я стану дряхлым стариком и смогу держать только перо в своей руке,  то может у тебя и получится усадить меня за писанину,  - хмыкнул Антонин, который все-таки дождался своего вопроса.  Он отвел взгляд в сторону,  ухмылка быстро исчезла с лица.  - Могло быть и хуже. Из хорошего -  я снова возглавляю боевой корпус вместо Рабастана, -  пауза.  -  Далее: Яксли оформит ваш с Рудольфусом развод на днях.  Лорд категорически против ждать окончания войны, - замолчал,  подбирая нужные слова.  -  Он временно отказал тебе во всех аудиенциях и попросил пока его не тревожить.  И на боевые операции тебя брать тоже не велел, -  Долохов вновь  мрачно замолчал.  Казалось бы,  решение Лорда было небывало мягким.  Но зная Беллу -  лучше три круцио подряд,  чем это.

На Белле лица не было.  Закушенная губа,  боль в глазах и отражение муки,  в которой бились тревожные мысли.  Хотелось прижать ее к себе,  утешить,  но Долохов не шелохнулся.  Он знал,  что сейчас Беллу лучше не трогать.  Чуть позже. 
- Ты же знаешь его отношение к семье Лестрейнджей.  Он ваш развод с Рудодьфусом как свой собственный воспринимает.  Со временем все устаканится и будет даже лучше,  чем было.  Обещаю, -  поймал взгляд Беллы.  - Слышишь?  А про корпус... большая,  не большая,  а просто некого больше на эту ответственную  амбразуру кидать. Здесь опыт нужен.  А Рудольфус  и Рабастан понадобились Лорду для других задач, - отпустил Беллу и,  пройдясь по комнате,  скинул мантию на небольшой приземистый диванчик.  Одним ненавязчивым движением пальцев расстегнул пару верхних пуговиц у рубашки,  расправил ворот, который начал душить. Следом,  словно не зная,  как продолжить разговор,  расстегнул манжеты и закатал рукава до локтя.  Оправив машинально волосы,  он посмотрел на Беллу. 
- Что мне сделается? Я старался не болтать лишнего.  Старая дружба она такая...  обычно головы с плеч летят у всех вокруг.  А мы друг друга поняли и разошлись дальше.  Так что...  не подставила ты меня.  Понятно?  Скорее я должен голову пеплом посыпать.  Ну да все образуется, - хлопнул в ладоши и вновь подошел к Белле,  беря ее руку в свою и поднося к губам. - Любимая...

Пусть даже и бледная,  но улыбка Беллы сейчас была для Долохова сокровищем.  Он совершенно не знал как быть с женскими истериками,  кроме как удалиться из помещения и возвратиться,  когда буря уляжется,  с примиряющим подарком.  Сейчас ретироваться не хотелось совершенно.  Впрочем,  и Белла впадать в истерику тоже не спешила.  Он кивнул в знак того,  что непременно поделится информацией про Андромеду. 
- Кстати,  мы с Лордом выяснили,  что я некоего Люпина встретил в доме Тонксов.  Он-то мне и навалял.  Ты знаешь этого Люпина? Не ожидал встретить отпор такой силы, если честно,  - все еще держа Беллу за руку,  внезапно вспомнил Долохов.  Нежное прикосновение любимой женщины  к щеке разбудило желание быть слегка не джентельменом.  Он бесцеремонно сдвинул с секретера все канцелярские принадлежности и,  подхватив Беллу за талию,  усадил ее на столешницу,  раздвинул ее ноги и прижался,  обнимая и целуя в шею.  - Значит,  теперь я живу здесь взаправду.  Я люблю тебя.

-Про оборотня я понял.  Я вообще везучий как последняя сволочь.  Ваши артефакты,  мадам,  наделили один мой окуляр способностью истинного зрения, - не без ехидства прошептал где-то рядом с ухом любовницы.  - Мы с Лордом поставили опыты, - отстранился с удовольствием замечая сладостную поволоку в глазах Беллы.  Видимо,  придется привыкать обсуждать дела чуть ли не в постели.  Он способный,  он сможет.  Находиться наедине со своей женщиной и не испытывать желание.  Было бы странно. 
- Оборотней и истинное обличье человека под обороткой вижу точно.  Остальное...  да Мерлин его знает... поймем по ходу дела..., - аккуратно мимоходом прибрал листы со схемами,  чтобы не попортить и сунул их в первый же ящик секретера,  до которого дотянулся.  Старая привычка сохранять наработки в любой ситуации. И снова все внимание на Беллу, которая одной своей последней фразой перечеркнула деловые вопросы,  перенеся их на гипотетическое "после".
- А сейчас я  вижу перед собой самое красивое создание,  какое в встречалось в моей жизни, - склонился,  припадая к теплым губам чувственным поцелуем. "Рассказать... после...",  - остался узелок в памяти, пока в теле просыпалось всепоглощающее желание владеть и ублажать, а руки справлялись со шнуровкой.

Отредактировано Antonin Dolohov (2018-02-15 22:52:45)

Шнуровка сдалась быстро и почти без боя.  Долохов рванул на Белле платье,  которое послушно упало на секретер.  Руки любовницы быстро справились с его одеждой и умело оказались там,  где им сейчас были рады больше всего. Антонин нетерпеливо целовал плечо Беллы,  пока расстегивал ее красивое ажурное белье,  будоражащее самое смелое воображение.  Грудь приятно легла в руку и губы любовников вновь слились в  страстном поцелуе.  Терпение вновь его подводило.  Задрав юбку от уже  расстегнутого и фактически снятого платья он просто сдвинул трусики Беллы,  осознавая степень ее желания,  и быстрым движением вошел, придвигая ее за пояснцу к себе и  обдавая жарким дыханием губы партнерши, не сдерживая стон наслаждения от первым моментов долгожданной близости.

Отредактировано Antonin Dolohov (2018-02-16 00:30:43)

Белла изгибалась словно кошка,  давая ещё больший доступ,  чтобы проникнуть  в нее максимально глубоко.  Дыхание перехватило от нового витка предоставленных ощущений.  Руки гладили бедра,  поднимались по талии и нашли груди.  Движения становились более резкими  и настойчивыми,  а сопротивляться мучительной волне напряжения,  которое возрастало с каждым толчком бедер было уже практически невозможно. Антонин поймал разгоряченный взгляд Беллы и вновь глубоко вошел,  наклоняясь и целуя ее в засос,  играя с ее языком,  совершая мягкие ненавязчивые поступательные движения,  стараясь продлить общее наслаждение. На губах словно был привкус клубники от поцелуя.  Довольно эротичный вкус проиходящего и Антонин легко воспринял эту,  возможно, иллюзию.

Брюки,  о которых Антонин,  влекомый пожаром страсти,  упали на пол,  звякнув пряжкой ремня.  Скованность в движениях из-за этих "пут"  не предполагала проявления всего спектра богатойфантазии мужчины на позы для соития на письменных предметах меблировки,  которая,  кстати,  вопреки тонкокостости своих ножек и изящности дизайна оказалась надежна,  как сейф в Гринготтсе.  Хотя производила ощущение мебели,  готовой дать крен от того,  что кто-то типа Грейбека решит на него просто облокотиться. 
Плотный обхват ног железным корсетом удерживал Антонина внутри своей женщины,  сводя с ума от такого ограничения своей свободы в действиях и породившей утробное рычание от получаемого наслаждения, которое сорвалось с губ и прервало их с Беллой долгий и глубокий поцелуй.
Белла подтвердила свой образ  дикой кошки и повисла на шее у Антонина,  который оперся руками на столшеницу,  сохраняя равновесие.  Укус оказал столь сильное возбуждающее действие,  что движения его бедер стали более быстрыми,  амплитуда фрикций размашистей и глаза застлала пелена  подступающего блаженства. В недрах секретера что-то панически звякало и дрожало в такт поступательным движениям мужчины.
Уткнувшись лицом в шею любовницы и жарко дыша в изгиб,  где она переходит в плечо,  Антонин дернулся несколько раз спустя вечность или минуту этой неистовой скачки и застонал.

Чувство лёгкости и единения с Беллой было настолько сильно,  что отстраниться и расплести ее ноги на своей пояснице еще нужно было решиться.  Они словно два сумасшедших в медовый месяц не могли надышаться друг другом и перестать видеть намеки на секс даже там,  где их не было.  Головокружительное безумие. Белла отстранилась и Долохов не сразу поднял на нее глаза, все еще находясь не здесь и не сейчас.  Ни одна женщина не сводила его так с ума как Белла.  Любовница тем временем не переставала удивлять, очень узнаваемо,  хоть и с приличным акцентом,  выдавая емкую матерную оценку произошедшего. 
-Белла... ты  всегда умеешь подобрать правильное слово,  -  улыбнулся краешком губ и все таки расплел ноги любовницы. Антонин отстранился и пригнулся, надевая и застегивая брюки, после чего довольно оглядел Беллу и не отказал себе в удовольствии склониться и прикусить ее за сосок голой груди.  Следом последовал жаркий ее поцелуй.
-Я должен тебе ещё что-то рассказать..., и вопросительный взгляд слегка снизу вверх.

Антонин уловил изменившееся настроение любимой и озадачился.  Ловить выражение лица своей женщины было для него в новинку,  учитывая привычное потребительское отношение к прежним пассиям.  Поймать поймал,  правда  не понял причину столь кардинальной его смены. Расхаживать абсолютно голым по комнате он не практиковал даже живя в гордом одиночестве в своей,  а точнее любезно предоставленной Малфоями ,  мансарде.   Этот фетиш за ним никогда не числился и меняться в этом отношении  он все же не планировал.  Учитывая,  что обожающий взгляд Беллы растаял при застегивании ремня на брюках,  явное недопонимание крылось именно в этом.  Раздосадованная ухмылка была не совсем той из эмоций, к которой он хотел побудить свою женщину. 
-Я не планировал идти в постель прямо сейчас, но,  кажется,  с разговорами тоже поторопился, -  любовно провел ладонью по животу женщины и оправил волосы,  убрав локон за плечо.  -  С непривычки ходить обнаженным,  на самом деле,  оделся.  Надеюсь, ты не решила,  что я сейчас с еще не закончившейся эрекцией вскочу на фестрала и вылечу в окно,  оставляя тебя на этом изумительном столе,  словно похотливый призрак безумного рыцаря?- мягко улыбнулся Антонин как всегда откровенный до последнего слова, приподнимая лицо Беллы за подбородок и целуя ее в уголок губ.  -  Это было бы слишком даже для меня,  честно,  -  потерся кончиком носа о щеку любимой. - Я вот разрываюсь между желаниями  стянуть с тебя сейчас же эти провокационные трусики зубами и вести беседы о разном.  Впрочем,  это,  наверное,  и так бросается в глаза...

‌-Ты,  наверное,  и не представляешь,  как на самом деле от меня сложно избавиться.  Сложный черномагический ритуал с пентаграммами и свечами из жира младенцев... ,  - предположил нагло ухмыляющийся Долохов,  -  хотя нет, и это вряд ли, -  проследил за взглядом Беллы.  Ощущения его не подводили и разговор получался явно не беспредметный.  -  Я для тебя всегда готов,  дорогая,  -  наглая поволока в глазах,  которую можно было бы назвать пьяной,  усугубилась полным бесстыдством происходящего.  Нежные бархатистые прикосновения опаснейшей женщины Магической Британии будоражили воображение пуще прежнего.  - Все хорошо,  любовь моя. Я,  например,  паранойик и не могу расслабиться нормально,  чтобы без портков походить в этих покоях.  Вдруг авроры,  а я с голой задницей? - хрипловато рассмеялся.  Нет,  ну правда.  Это и забавно и бесит одновременно.  Делать из пикси этого...  как его там...  короче,  это то,  что я в тебе в том числе люблю, - рука нашла грудь и отдернулась,  словно обжегшись.  Все-таки Долохов для себя выбрал "сначала поговорить".  Он сел на стул рчдом с секретером и усадил к себе на колени Беллу,  обнимая ее и прижимая к себе.
‌- Итак,  я хотел попросить поторопить Руквуда с исследованием браслета из дома  Блэков.  Когда у Лорда зашла речь про упавшие на нас артефакты,  я упомянул браслет.  Лорд заинтересовался возможной информации по нему и просил доложить,  как что-то станет известно, - Антонин не сводил взгляда с обнаженных женских ножек.  Не мог отказать себе в удовольствии. 
‌

Антонин внимательно слушал Беллу,  водя пальцами вдоль ее позвоночника,  словно приручая дикого зверя.  На  губах не сходила загадочная полуулыбочка. Он бы,  может,  замурлыкал под тонкими пальцами Беллы,  выводящими узоры по его плечам.  Но таковой опции у  Пожирателя просто не было.  Лицо Долохова было вообще перекошенным всяческими ухмылками и их производными,  когда он пепесек покои Беллы... хотя теперь уже их покои.  В глаза бросились какие-вещи,  которые раньше были в его мансарде:книги, одежда...  Из ближайшей книги,  кстати,  до которой можно было дотянуться,  торчал листок. 
-Ты доложишь сама,  я тебя уверяю.  Лорд рубанул с плеча с этим своим "и даже видеть не хочу". Но на всякий случай давай условимся,  что Ему доложит тот,  кто окажется рядом первым, -  пока Белла запирала двери Долохов задумчиво крутил в руках старую пожелтевшую и обугленную с одного конца колдографию,  где ему было от силы восемнадцать лет и он.  Парень на фото в немецком бушлате второй мировой,  заметив,  что его снимают,  рассмеялся и залепил в снимающего снежком,  попав в объектив колдоаппарата.
- Зато пока они будут любоваться моей Афродитой,  я успею натянуть портки сам и вышвырнуть их вон,  - чуть хмурясь ответил мужчина.  Взрыв воспоминаний из прошлого слегка его подкосил.

Отредактировано Antonin Dolohov (2018-02-19 08:36:29)

Полгода с  момента  выпуска.  Небывалые морозы в европе.  Покрасневшие на морозе пальцы Вильды сжимают колдоаппарат, направляя новенький вчера приобретенный агрегат на него.  Он,  естественно против и,  смеясь над колкими подтруниваниями девушки принимает как всегда слишком жесткие меры противодействия.  Потом еще пару недель Вильда чинила колдоаппарат и гневно игнорировала Долохова,  затаив смертельную обиду за сломанную игрушку. 
Долохов зажмурился и потер переносицу.  Эта привычка всегда помогала вернуться в реальность.
Белла мягко села к нему на колени и Антонин ощутил уже ставший родным запах от волос любимой.  То ли парфюм,  то ли еще что... Открыв глаза,  он передал колдографию в ее руки и обнял женщину,  нежно целуя в плечо. 
- Главное этого захотеть.  Вспомнить сначала,  зачем нужна эта беззаботная радость.  Знаешь,  когда я осознаю стабилтность в чем-то радостном,  я думаю,  что как-то слишком все хорошо,  что так не бывает и жду подлянки,  не позволяя себе получить удовольствие в моменты,  когда действительно можно было бы. Невыносимая легкость бытия... Лучше порой быть в состоянии боевой готовности,  когда знаешь,  что враг у ворот.  Но вспомнить действительно хотелось бы,  - Долохов  помолчал,  чтобы переключиться на другую тему.
- Около восемнадцати.  Мне знакомый немецкую военную шинель отдал.  Видимо кто-то из армии Гриндевальда носил.  Я с нее все знаки отличия снял помню.  С одеждой тогда была напряженка.  Особенно у не состоятельных.  Но я ее носил и по другим соображениям.  Как вызов.  Я всегда шел против течения.  В Дурмштранге у нас была слегка другая форма.  Без подтекстов, -  улыбнулся вспоминая простые рубашки и форменные штаны,  да неудобную обувь отчего-то на каблуке. Видимо традиции,  уходящие глубоко в своими  корнями в средневековье.  Ноги от такой обуви поначалу болели страшно.  Особенно после тренировок.

Долохов понял,  что на его предплечье все еще находится чехол с волшебной палочкой.  Сняв его,  мужчина положил волшебную палочку на секретер рядом с палочкой Беллы и сразу почувствовал себя  дома.  Наконец-то отпустила сжатая пружина где-то глубоко внутри. 
"заставлю скулить как суку" эхом отозвалось прошлое в бездонном колодце на душе голосом Джереми Бинса.  Антонин усилием воли затолкал это неуместное постыдное  воспоминание туда,  оикудо оно поднялось.
- Ты уверена,  что мы будем играть в снежки?  Серезно?  Санитаров же из Мунго вызовут,  - ухмылялся Долохов представив эту эпичную картину и властным движением руки наклоняя Беллу чуть назад,  чтобы  провести рукой по груди к впадинке между ключицами.  -  Интересно,  каа плачут девчонки? Не имею ни малейшего понятия...  мне кажется все плачут одинаково.  Или это фигуральное выражение?