Женщина растерянно вскинула брови, пытаясь взять в толк – шутит любовник или ему всерьез понадобилось все, что он перечислил. Мысли путались. Зачем нужен лед?.. И что такое нижний бюст?.. При чем тут факир?..
Тони был великолепен. Такой... такой... идеальный, нежный, ласковый - и в то же время властный и порочный. Совсем как в грезах двадцатипятилетней мадам Лестрейндж. От каждого слова, от каждого взгляда и поцелуя по коже ползли мурашки, лишая возможности связно отвечать.
Белла, готовая принять от своего мужчины все, закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям и плавясь от удовольствия. Ей нравилось, что Долохов способен сохранять ясную голову и верховодить процессом, в то время как любовница от возбуждения теряет рассудок.
- Ты меня с ума сводишь... – тихо выдохнула Беллатриса, лаская пальцами сильные плечи Антонина.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-03-13 13:50:07)

Беллатриса горела и плавилась под обжигающим взглядом Долохова, будто неопытная девственница. Возбуждение было зашкаливающим. Масла в огонь подливало давно забытое ощущение смущения, точно в первый раз обнажилась перед мужчиной. И откуда только взялось? Учитывая, что они занимались сексом десять минут назад... А еще чуть раньше мадам Лестрейндж самым бесстыдным образом, напоказ, ублажала себя на этой самой кровати.
Белла не сдержала стон и нетерпеливо закусила губу, услышав просьбу?.. приказ? Она не любила, когда ей пытались так откровенно командовать, но сейчас готова была с восторгом повиноваться любому велению. Тони хотел эротичного зрелища? Он его получит с лихвой.
Не отводя глаз от лица Антонина, женщина послушно коснулась руками грудей, чуть сжала, массируя, потом провела ладонями сверху вниз и обратно, симметрично очертила пальцами соски, затвердевшие, словно горошины, ущипнула, чтобы добавить ощущений, и снова вернулась к массирующим движениям. Вкупе с ласками любовника удовольствие получалось изысканным, тонким, как дорогое купажированное вино, которое нужно распробовать.

- Тони, да!.. – стоном сорвалось с губ, и мадам Лестрейндж прогнулась в спине, заставляя себя не дергаться.
Руки с груди перекочевали на простыни, царапая и комкая их. Белла зажмурилась, мысленно уговаривая себя молчать и не умолять трахнуть ее сию же секунду, прервав изысканное наслаждение ради быстрой разрядки.
В беззащитный и совершенно ошалевший разум предательски закралась мысль о том, с кем и каким образом Долохов приобрел все эти искусные премудрости, сколько любовниц потребовалось, чтобы научиться так виртуозно делать... все это? Или, может, природный дар наравне с боевой магией? «Только мой...» - прервала себя Беллатриса, вплетая пальцы в волосы мужчины, словно царица, возлагающая длань на чело верного рыцаря.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-03-10 08:09:19)

Белла задыхалась от остроты ощущений. Она не могла даже стонать, лишь вздрагивая и рвано дыша от искусных ласк. Язык Долохова вытворял такие вещи, от которых по телу проносились волны сладостной дрожи. В редкие моменты Беллатриса чувствовала себя настолько открытой, беззащитной и уязвимой. Непередаваемо. Но асимметрично. Внутри крепло желание не только получать, но и отдавать.
- Тони... прошу... подожди... - всхлипнула женщина, отползая, чтобы дать себе передышку.
Щеки ее раскраснелись, взгляд был совершенно осоловевшим.
- Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо... - мадам Лестрейндж улыбнулась одними глазами. - Можно ведь делать это вместе...

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-03-10 15:36:41)

Женщина улыбнулась, будто нализавшаяся валерьянки кошка, и скинула на пол подушки, освобождая пространство для маневров. Все тело дрожало в предвкушении волнительных ласк, движения были порывистыми, почти нервными. Конечно, эта поза подходила лишь как аперитив, чтобы разогреть друг друга - попробуй сосредоточься на минете, когда язык любовника возносит тебя на седьмое небо. Но... м-м-м, какой чудесный это разогрев!
Перебросив волосы через плечо, чтобы не мешались, Белла развернулась ногами к изголовью. Не удержалась, легонько куснув Долохова за бедро. Затем, наконец, устроилась на четвереньках так, чтобы ее колени оказались по обе стороны головы любовника и склонилась над его пахом. Провела горячим языком по всей длине члена любовника, взяла в рот, начиная дразняще посасывать головку, плотно обхватывая ее губами.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (2018-03-10 21:22:48)

Однажды, больше двадцати лет назад, у Беллатрисы был любовник откуда-то с востока, то ли из Индии, то ли из Пакистана. Он прибыл в Лондон по делам семейного бизнеса. Обожающая экзотические диковинки и скучающая аристократка немедленно прибрала к рукам черноокого смуглого красавца. Он-то и открыл неискушенной тогда еще Белле эту позу. Болтал что-то про чакры, токи энергии, тантру, гармонию мужского и женского... Мадам Лестрейндж в тот момент предпочитала наслаждаться приятным акцентом и не оценила глубокой сакральности восточных любовных практик. Но теперь-то в полной мере осознала, в чем кроется суть. Опьяненность близостью и наслаждением рождала в женщине уверенность, что даже если б она сейчас каким-то образом сумела вынуть из себя душу и подать Антонину на блюдечке, ей не удалось бы раскрыться для него настолько сильно, как во время этих обоюдных ласк, когда в телесной откровенности действий нет ни капли скотской пошлости и разврата.
Стонать по понятным причинам Белла не имела возможности, лишь изредка прерывалась и завороженно замирала на пару секунд, чтобы сполна распробовать особо сладостные моменты. А потом вновь изводить своего мужчину тягуче-медленными ласками, очерчивать дразнящими касаниями языка вздувшиеся вены, чувствуя пульсацию прилившей крови, плотно смыкать губы и скользить ими то вниз, то вверх. Банально трахнуть ее в рот Тони успеет в следующий раз, а сейчас атмосфера располагала к чему-то утонченному.

Нет, определенно то, что происходило, не было аперитивом, как сперва рассчитывала Беллатриса. Это был роскошный десерт. Они больше не дразнили друг друга, сменив легкие распаляющие касания на уверенные планомерные ласки. Тело стало настолько чувствительным, что женщина ощущала каждый вздох любовника, обжигающий жаром средоточие ее возбуждения. Тони словно читал ее мысли, делая все именно так, как ей нравится, предвосхищал даже самые мимолетные желания, исполняя их еще до того, как они успевали оформиться. И его хотелось сполна отблагодарить за эту сказочную спонтанную легилименцию.
Белла помнила все свои обещания и своими действиями стремилась воплотить их в жизнь. Поэтому, когда Антонин достиг кульминации, она не отстранилась, с наслаждением принимая в себя скопившееся в нем напряжение и чувствуя во рту солоновато-терпкий вкус своего мужчины. Проглотив, она нежно собрала языком последние белесые капли и продолжила лениво, с чувством выполненного долга, ласкать любовника рукой, а голову положила ему на живот, чтобы сосредоточиться на своем удовольствии.

Беллатриса тихо стонала от удовольствия, бессознательно лаская губами живот Антонина, а рукой - его расслабляющуюся плоть. Она каждой клеточкой чувствовала неотвратимое приближение оргазма, точно зная, что любовник все сделает правильно. Между ног все горело от предвкушения, и женщина легкими, почти незаметными движениями бедер подавалась навстречу чуткому языку любимого.
Наконец, напряжение, став нестерпимым, вылилось в то ли всхлип, то ли вскрик. Белла сперва вскинулась и вздрогнула, а потом блаженно обмякла, чтобы секундой спустя, собрав последние силы, перевалиться на постель.
Тело расслаблялось и будто бы растекалось по смятым простыням как расплавленный воск. Нужно было время, чтобы вспомнить, как жить в реальном мире, не чувствуя прикосновения губ Тони к самому сокровенному, к тому, что принадлежит лишь ему. Мадам Лестрейндж смежила веки и улыбнулась, в сотый раз убеждая себя, что это не сон, и все же вслепую находя пальцами руку мужчины - как неоспоримое доказательство их связи.

- Mein Leben, meine Welt... – тихо отозвалась женщина.
На большее знаний немецкого языка не хватало, но и эти два слова описывали царящие внутри умиротворение и счастье.
Будучи замужем с восемнадцати лет и не испытывая недостатка в ретивых любовниках, мадам Лестрейндж в какой-то момент поняла, что секс ей наскучил. Да, он был приятен и сладостен, он заставлял кровь кипеть и быстрее стремиться по жилам, рождал внутри целый купаж переживаний – азарт, возбуждение, предвкушение, страсть. Но... все то же самое она чувствовала, вступая в схватку, рискуя жизнью, убивая, пытая. И, откровенно говоря, по части накала эмоций даже самые невообразимые кульбиты в постели проигрывали – ведь, отдаваясь мужчине, Беллатриса прекрасно понимала, что останется жива и чем все закончится, а вот собираясь в очередной рейд... Впереди ждала только будоражащая воображение неизвестность, кураж хищного зверя, вышедшего на охоту.
Сейчас все казалось иным. То, что было важным, потеряло значимость. Незначительное приобрело заоблачную ценность. Разве стала бы Белла шептать Рудольфусу о любви, держать его за руку? Нет, она посмеялась бы над подобными сентиментальными жестами и не позволила бы портить свое послевкусие «телячьими нежностями».
Беллатриса придвинулась ближе к Долохову. Почувствовав тепло его тела, взмокшую кожу, она, наконец, открыла глаза, но взгляд был словно невидящий, замутненный, лишенный искры понимания происходящего. Не отпускало ощущение, что с этим человеком она готова идти в огонь и в воду, в преисподнюю и в райские кущи. Хотя... в рай они только что друг друга доставили.
- Антонин Долохов, ты бесподобен, - женщина, продолжая улыбаться, лениво приподнялась на локте и посмотрела на любимого.
Вид у нее был растерянный, словно после резкого пробуждения, но счастливый.

- Трактаты? Милый, как ты мог подумать обо мне такое? – лениво рассмеялась мадам Лестрейндж. – Науку плотской любви я познавала только на практике. Как-то раз у меня был...
Она уже собралась поведать Тони об индийском «наставнике», но осеклась и замолчала. Конечно, глупо скрывать, что они оба с Долоховым отнюдь не вели пуританский образ жизни до Азкабана. Но не хотелось ни рассказывать о своих похождениях, ни слушать про его бесчисленные победы.
- Неважно, - Белла улыбнулась, поцеловала возлюбленного в плечо, провела губами вдоль застарелого рубца. – Никого у меня не было.
Усмехнулась – забавное утверждение для женщины, которая никогда не хранила супружескую верность. Но именно так чувствовалось в этот момент.
- Сейчас мне кажется, что до тебя у меня никого не было, любимый.