Усмешка привычно вырвалась у него сама.
“Хороший вопрос”.
Ему не хотелось выпускать его из объятий и он всё не мог насытиться теплом его кожи. Мягкая улыбка полная нежности скользнула по его лицу, и Люцус отступил, всё ещё не отпуская ладоней с талии Северуса. Он любовался им, без единого лишнего голоса в голове, просто любовался каждой чёрточкой его лица, его взглядом и улыбкой. И в этой созерцательности даже не заметил, как они всё таки добрались до кровати.
Ещё раз улыбнувшись он мягко поцеловал Северуса, снова прижимаясь к нему в объятии.
“Люблю тебя”, - коротко выдохнув, касаясь губами плеча и шеи, - “как же я люблю тебя”.
Его ладони скользнули по поясу чужих брюк, находя пряжку, а он сам опустился на колени, касаясь губами открытого живота. Его всё ещё разрывало от смеси жажды и нежности, и рукам справлявшимся с брюками вторили нежные дразнящие поцелуи.

Мерлин, как же он был счастлив чувствовать кожей его тепло, скользить ладонями по его телу и целовать жадно и горячо, чувствуя  не меньшую взаимность. Порывистость и страсть Северуса просто сносила ему крышу, отзываясь пламенем прокатывающимся по венам. Он целовал его горячо, скользил ладонями по телу, распаляя и распаляясь. Чувствуя как этим пламенем выжигается холод Азкабана из каждой клеточки. Внизу живота уже собиралось нетерпение, но он всё не мог насытиться этой дразнящей жадной лаской.
Он спустился поцелуями к соскам, проводя ладонями по ногам и лаская ягодицы. Какое удовольствие - дразняще скользить языком вниз и не отрывать взгляда от лица Северуса. Шумно выдохнув, он ненадолго отвлёкся, чтобы избавиться от остатков своей одежды, и вернулся к поцелуям спускающимся всё ниже по животу. С нетерпением ещё можно было справиться, а вот желанию отдать ему всю ласку, на какую только был способен, Люциус отдался с удовольствием. Он снова скользнул ладонями вверх по ногам и, несколько раз проведя языком по члену, обхватил его губами.

Блаженством было слушать его, заглядывать в его лицо и чувствовать пальцы в своих волосах. Он опускался ртом на член, скользил по нему языком от основания до верха и чувствовал как всё распаляется от сдержанных реакций Северуса. Он выпустил его изо рта, облизал свои пальцы и с нажимом скользнул ими по члену вверх и вниз. Поцеловал головку и снова облизав пальцы скользнул ими уже меж разведённых ног, мягко разминая и дразня.
Ему хотелось продлить эти мгновения, как многие этим вечером, хотелось чтобы время текло как загустевший мёд и эта ночь никогда не кончалась. Он наслаждался долгой лаской, немагической подготовкой и возможностью запомнить каждое это мгновение. Сколько лет он мечтал целовать и ласкать это тело, сколько лет терпел почти разряды тока при слишком близком прикосновении. Чувствовал себя сумасшедшим маньяком! И сейчас он чувствовал себя почти им же с наслаждением доводя Северуса дразнящими ласками. И впитывая его голос, движения, взгляд, доводя их обоих в этом жаре и нетерпении почти до предела. И только после вынув пальцы и приподнявшись, он посмотрел помутневшим от желания взглядом и стараясь не торопиться вошёл в него. Казалось маленькие молнии прошлись по позвоночку к самым кончикам пальцев от наслаждения и нетерпения. Он прошёлся ладонями по торсу Северуса и, поймав его руки, переплёл с ним пальцы. с мягким поцелуем начиная двигаться.

Он бы ничего не променял на эти мгновения, на эти поцелуи, на эти подёрнутые страстью и наслаждением глаза. Ему казалось что его расплавит от острого чувства любви, заполняющего всё внутри. Он двигался жадно и нетерпеливо, ловя ответный ритм и распаляясь ещё больше от ответной страсти. Он рвано дышал и пьяно улыбался в те моменты, когда его губы отрывались от этих губ и от этой тонкой кожи. Это было так сладко, так горячо и так хорошо. Не существовало ничего кроме желания доставлять удовольствие и ловить эти шумные выдохи и едва слышные стоны. Он скользил ладонями по его телу, сжимал бёдра, ласкал плечи и шею. Он одновременно и не мог достаточно насытиться этой лаской и этими ощущениями и чувствовал, что надолго его с таким жаром не хватит. Он рвано коснулся губ Северуса и заглянул ему в глаза, ловя их взгляд и смешивая своё жаркое дыхание с его. Рука скользнула к его члену, проходясь сначала в неторопливой сильной ласке, и только, когда в тёмных глазах отразилось такое же нетерпение, подстроилась под ритм движения их тел. Он снова переплёл пальцы второй руки с пальцами Северуса, снова коротко целуя его губы и не отрывая затуманенного взгляда от его лица.

Люциус уткнулся лицом Северусу в плечо и обнял, не находя пока в себе сил чтобы перестать придавливать его своим расслабленным телом. Сердце всё ещё отстукивало бешенный ритм и наверное должно было даже чувствоваться как оно бьётся о рёбра. Он чувствовал себя счастливым. Таким спокойным наконец-то не вырацапывающим сердце счастьем.
Мягко улыбнувшись он коснулся поцелуем уголка губ Северуса, скулы около уха, уголка век. Дикая жажда и жар были утолены, но нежностью и тактильным контактом он сегодня явно не насытится. Наконец приподнявшись он высвободил одеяло и укрыл их с Северусом, притянув его снова в объятии. Такое положение делало почти безнадёжным шанс, что они в ближайшее время доберутся до палочки или хотя бы до питьевой воды. Но он ничего не хотел поделать со своим желанием больше не выпускать Северуса из объятий.
- Я люблю тебя, - он коснулся губами черных волос, вдыхая из запах, - кажется, я за сегодня уже несколько раз повторился, но можно это будет считаться за счёт предыдущих лет молчания? Огромный долг, проценты…
Он мягко усмехнулся и провёл кончиками пальцев по лицу Северуса. Он всё ещё не мог им налюбоваться и, кажется, ещё не слишком контролировал адекватность своей речи.