Долохов  неотрывно смотрел в глаза Белле,  растворяясь в ее бездонном томном взгляде, сливаясь с ней не только физически,  но и мысленно.  Он провалился в эти глаза,  которые сейчас  словно были лишены радужки,  как одна девчушка Алиса из какой-то сказки в найденную непонять как на свою непоседливую задницу кроличью нору. Вопрос о том,  насколько глубока эта кроличья нора,  все еще был актуален,  поскольку  падение все длилось и длилось, Антонин уже почти ощущал его.
Он сам не был любителем разговоров в постели,  но шепот и стон Беллы он полюбил сразу.  Они всегда действовали на него как доза  амортенции.
С очередным  движением бедер он понял,  что сладостные качели доставили его к высшей точке наслаждения.  - Моя...  только моя...,  - прошептал он чуть сильнее прижимая Беллу к стене.  Любовница застонала, нанося новые отметины на спину,  которая не успела оправиться от предыдущих, и Антонин вскинулся и коротко взревел как дикий зверь от в наслаждения и боли одновременно. Он сжал сильные руки на бедрах Беллатрисы,  оставляя в будущем первоклассные синяки-отпечатки ладоней. Качели,  которые несли его к высшей  точке наслаждения, смело к салазару неконтролируемой волной экстаза,  в которой дернулся мужчина, извергаясь в любовницу и утопая в накрывающем его удовлетворении.  Ноги подкашивались от блаженной неги и он, упал исполасованной спиной вниз,  на кровать вместе  с Беллой,  цепко обхватившей его ногами.  Он припал окровавленным лицом к шее любовницы,  обдавая жарким дыханием,  и крепко прижал к себе. - Я люблю тебя...

Отредактировано Antonin Dolohov (2017-12-02 21:46:06)

Скула начинала наливаться болью.  След от пощечины уже сошел,  оставив лишь легкий дискомфорт.  Долохов был побит и безумно счастлив.  Он хотел было лечь поудобнее,  но буквально зашипел от боли.  Рубашка прилипла к спине,  которая в этот раз пострадала еще сильнее.  -  Мерлин...  для волчицы мелковато ...  точно,  тогда  ты пантера, судя по грации,  наличию крови  жертвы на твоих губах и размеру когтей, - Антонин ухмыльнулся.  Страдающим он не выглядел однозначно. Он дотронулся до разбитого вдрызг уголка рта.  - Хороший удар, - прозвучало даже уважительно. - Но это лучшее ,  что случалось со мной за последние годы.  Антонин  переместил руки на ягодицы, находящейся сверху Беллы -  это было куда приятнее.  Антонин, по мере возможностей,  ответил на нежный  поцелуй, пристально глядя на любовницу.

- Ты и есть такая,  - Антонин с неудовольствием признал факт того,  что Белла с него  слезла. 
- Был бы стол на пару сантиметров выше,  был бы фонарь под глазом..., - задумчиво произнёс  Долохов ,  пока Белла оказывала ему  первую помощь.  - Резиденция бы на уши тогда встала,  кому  руку жать за такое художество на моей роже,  - криво ухмыльнулся из-за заживающей скулы.
‌- Я и сам не заметил,  что все еще в ней, - не без превозмогания перевернулся на живот.  - Рубашку  можно разрезать, к салазару.  Спину надо хотя бы слегка залечить. Лежать на ней в таком виде  решительно  невозможно. Ты сама как?  Я хоть и,  как ты выражаешься, зверюга,  но старался без откровенных травм...

- И то хорошо.  У меня с медимагией всегда  было паршиво. Потренировались...  отменно, - Антонин загадочно улыбался в диван.  - Настаиваю на регулярности... и проработке отдельных,  кхм,  элементов, - спина под действием заклятья успокоилась и теперь ее уже не саднило с таким остервенением.  Вообще Антонин чувствовал,  что пикантность позы,  да и сам массаж способствовал скорее продолжению приятного времяпрепровождения ,  чем сну. 
-Из твоих уст звучит как волнительное обещание.  Белла,  я хочу проснуться утром и увидеть тебя.  Это осуществимо?   Я на самом деле даже не спросил,  решив все за тебя сначала. Решил, что моей настойчивости и грубой физической  силы хватит ,  чтобы не  отпустить тебя. Но что-то пошло не так и я спрашиваю...   ты же точно до утра нигде не должна быть из чувства  долга?-зная Беллу и откровенность вопроса,  массаж мог вполне  обернуться пересчитыванием ребер.  Но только на секунду представить,  что ее коснется Руди... невыносимо.

Прикосновения закончились и на секунду Антонину показалось,  что по его затылку пробежало ледяное дуновение.  Впрочем оно растаяло,  как морок под горячими поцелуями.  Действительно,  откуда бы взяться этому ож данию взбучки?  Он не доверяет Беллатрисе?  Нет...  он рассказал  ей о таких вещах,  которые знает только Лорд,  а значит проявил высшую меру  доверия.  Он знал,  что иногда есть обстоятельства,  которые  выше нас, и с ними приходится считаться, увы. Чем дальше говорила Белла,  тем сильнее засыпали смутные волнения Антонина.  Окончание  ее монолога поставило жирную точку в данной  теме.  Думать о чем-то,  кроме  "медленно  и нежно"  не получалось. - Разрешишь  повернуться к тебе?  - прозвучало даже почти...  робко.  Хотя,  говоря куда-то в кровать,  производить  впечатление хозяина положения было сложно.

‌Приятное нежное и слегка возбуждающее тепло от соприкосновения его поясницы с бедрами любовницы вкупе с пылкими поцелуями,  которые лепестками роз ложились на спину,  хотелось продлить вечно.  Однако, противоречие заключалось также в непреодолимом желании смотреть на Беллу,  ловить выражение ее глаз,  ощущать под пальцами нежную кожу любовницы.  Мужчина приподнялся и лег на бок,  подпирая голову рукой. Отрешенная улыбка и огоньки,  пляшущие в глазах обещали очень краткий перерыв между любовными утехами. 
‌-Да Белла,  я тебя услышал и услышанное меня успокоило.  По крайней мере это тягостное ощущение левикорпуса от данной  ситуации исчезло,  спасибо.  Клянусь,  что больше до утра не скажу  ни слова о заботах  и том,  что ожидает нас вне этих стен, -  провел рукой по щеке беллы и легким поцелуем ставя точку в этом разговоре.  Белла  прижалась к нему и захотелось  выматериться,  поскольку выразить свое счастье от обладания идеальной,  по своему пониманию,  женщиной обычными словами не получалось.  Антонин  удивительно  изящным, для своей крепко  сбитой комплекции,  движением оказался сверху любовницы, удерживая ее руки своими у изголовья.  - Мы обрели друг друга,  а вместе  с этим и как минимум еще один смысл к существованию. Неплохо,  я бы сказал,  что даже идеально.  Ты мой смысл,  прекрасный в своей сексуальности, как рассвет, - Долохов прикусил кожу на шее у любовницы и покрыл ее нежными  поцелуями.  - Обладание тобой  сводит с ума...

Мужчина оторвался от крайне притягательного расцеловывания шеи.
- Романтиком меня еще не называли... Ты первая.  Наверное,  потому,  что вдохновляешь, - задумался,  словно осознавая что-то.  -  Да,  все правильно, -  прозвучало слегка оторвано от разговора.  Скорее, как итог неозвученных размышлений. - Иногда это стратегия - быть недооцененным, - Антонин  стал пронзительно  серьезным.   Впрочем,  разговор затянулся.  Он пока был не готов в постели рядом с обнаженной Беллой связать больше  пары предложений. - Да...,  - Антонин всегда испытывал прилив желания, когда любовница скрещивала ноги в замок на его пояснице.  Чуть отстраняясь на вытянутых руках,  он слегка вошел в свою женщину,  дразнящим и многообещающим движением бедер проверяя ее готовность отдаться. Пронзающий взгляд и ухмылку с тенью жестокости не смыть было даже приятностью момента,  настолько  это дежурное выражение лица "прикипело"  к Пожирателю.

‌- Да,  -  Антонин был жесток в односложности  с ответом на все вопросы разом. За все время их близкого знакомства обе стороны выросли до уровня профи в поддразнивании и хождении вокруг  да около. Сильные ноги любовницы сомкнулись на пояснице почти в боевом захвате. Долохов  аж качнулся от такого поворота событий,  но это его только раззадорило.  Он с досадой осознал,  что его палочка валялась на полу где-то рядом  со столом. Палочка Беллы была тоже рядом,  но проводить сейчас эксперименты по управлению с чужими палочками  Антонин отказался сразу,  отбросив ее подальше,  чтобы не сломать ее в пылу страсти.  Это было  бы эпично.  Особенно  в попытках сформулировать адекватный ответ на законный вопрос Лорда  объясниться,  зачем Белле новая палочка,  куда и при при каких обстоятельствах делась старая, и осознать,  что вообще-то найти подходящую замену сломанной миссия почти невыполнимая.  Однако снятая рубашка удачно попалав поле зрения.  Антонин тоже решился включиться в игру, затеянную Беллой.  Он резко сдернул ее вниз, отступив сам чуть назад по простыням постели, благо захват ног позволял не только это. - Руки! - в приказном тоне  потребрвал мужчина перехватывая любовницу за запястя и притягивая к себе.  Глядя ей в глаза с неизменным выражением отъявленного садиста,  он умело связал ей руки,  вновь отбрасывая назад на подушки.  Связывание рубашкой оказалось до того удачным,  что получилось завязать ее не слишком туго и не слишком слабо -  в самый раз,  чтобы не думать о наносимых веревками увечьях. Антонин склонился над Беллой  и,  грубовато взял ее за подбородок.  -  Говорить теперь буду я.  Ты разожмешь ноги  и раздвинешь их в стороны.  Исполнять.

‌-Хорошая девочка, - довольно произнёс Антонин,  кладя руки на колени  Белле и окидывая взглядом открывающиеся красоты.  Взгляд любовницы приглашал осуществить любую смелую фантазию. Однако к откровенному садизму желание не лежало совсем.  Похоже,  что роль верховного главнокомандующего по наказанию шлюхи из Лютного слетела как шелуха.  Еще вчера он и представить не мог,  что обретет так много. Беллу хотелось носить на руках и боготворить.  Неумение играть в данный момент было  не на руку.  Руки скользнули с колен вниз,  по верхней части бедра,  а затем поглаживающими движениями остановились  на талии. - Прогнись ко мне, - тоном не требующим возражений бросил  Антонин.    Мужчина поцеловал живот Беллы и поднял на нее взгляд,  стоя на коленях. Руки спустились на кровать и Антонин подтянул себя выше,  к груди  любовницы,  начиная ласкать языком розовый ореол вокруг соска. Качнувшись вперед он сразу и глубоко вошел в женщину, чуть сбившись с дыхания и почти конвульсивно прикусывая сосок. Уделив должное внимание груди,  вновь вышел,  спуская руку туда,  где раньше был он сам,  начиная поглаживания все так же ходя вокруг да около.  Спешить было решительно  некуда.

Антонин продолжал возбуждающие ласки особо не торопясь переходить к основному действию. Он знал, что Белла поплыла со своей дерзкой уверенностью сохранить эффект противостояния. По крайней мере ее тело и взгляд говорили совершенно однозначное, что уже расходилось со сказанными ранее  словами.  Вопреки приказу соблюдать тишину вскоре предсказуемо  раздалась жалобная мольба – Антонин был более чем  уверен в своих силах  довести  любовницу до исступления и ждал, когда она уже сдастся. 
Зажав рот Белее рукой мужчина строго  приложил палец к своим губам, в знак молчания.
-Ты будешь только стонать и кричать.  Поднимайся. За свою оплошность придется поработать…, - Долохов помог Белле сесть на колени, тогда как сам привстал на них и, ухватив за волосы направил ее голову вниз и не понять, что от нее требуется в данном положении,  было невозможно.
Он с наслаждением садиста прекрасно осознавал,  что такой откат от высшей степени желания является прекрасным подспорьем для того,  чтобы  ощущения при возбуждении от того,   когда он возьмется за любовницу с новой силой будут в разы сильнее.

Чувство полной власти над своей любовницей добавляло ощущениям  пикантности. Держа Беллу за волосы,  он с наслаждением  наблюдал как ее губы плотно обхватили его плоть и начали умело двигаться.  Взгляд любовницы  снизу вверх был настолько возбуждающим,  что Антонин  вскоре чуть откинулся назад,  облокотившись на свободную руку. Еще через пару мгновений на каждое  движение Беллы у Антонина вырывался стон удовольствия.  Еще спустя мгновение  он машинально направлял рукой голову Беллы к себе,  принуждая к более глубокому проникновению. Понимая,  что ситуация  выходит  из-под контроля,  Антонин отстранил любовницу,  чтобы вновь помочь ей приподняться.
-Иди ко мне,  моя послушная девочка...
Он закинул ее связанные  руки себе на шею и привлек к себе,  раздвигая ноги и буквально насаживая на себя.  С выдохом вырвался блаженный  стон.  Подхватив Беллу за талию  он помогал ей двигаться,  задавая темп и с каждым движением издавая  почти экстатическое "о дааа....  даа....  еще... сильнее...  даа...  Белла..." от накрывающих ощущений блаженства, которые уносили прочь к небесам с каждым новым движением любовницы.

Движения  становились резче,  Белла кричала все громче и чувственней...  Да и сам Антонин  уже не отдавал отчет какую околесицу несёт и насколько  громко выражает эмоции от слияния горячих  тел -  заглушающее заклятие все  стерпит.  Разрядка наступила  в какой-то  момент, как взрыв сверхновой,  заставляя тело биться в конвульсиях и прижимать Беллу к себе,  спрятав лицо в ее волосах. Любовница отстранилась,  заглядывая Долохову в лицо, на котором была отрешенная улыбка блаженного идиота.  Он мог купаться в бездонных озёрах глаз Беллатрисы вечно. 
-Хорошая... ,  - на вдохе,  -...  девочка...,  - на вдохе.  - Охуительно...,  - емко выразил свое отношение к произошедшему всклокоченный,  мокрый от пота,  но совершенно счастливый Долохов.  - И ты...  это...  удивительная, - решил выразиться помягче в адрес Беллы,  руки которой все еще были у него на шее.  Он поцеловал ее с удивительной для себя нежностью в уголок губ,  потеревшись носом о щеку,  да так и оставшись в этом положении.

-А тебе бы хотелось? Этот,  мать его,  эпитет?-хитро ухмыльнулся мужчина.  -  Легко! Айн момент, - на секунду возвел глаза к потолку,  после чего тяжелый взгляд карих глаз вновь упал на Беллатрису.  - Я опиздошен невъебенностью  твоей охутиельности, - отборным русским матом выдал Антонин,  заслуживший, после этого трехэтажного пируэта,  игривое прикосновение языка к небритой щеке. 
-Давай сюда.  Это,  похоже,  было лишним...,  - проворчал мужчина,  развязывая собственноручно наверченные узлы. За палочкой было ползти откровенно лень. Вскоре то,  что осталось от рубашки,  было отброшено на пол и пленница была совершенно  свободна. 
Антонин  лег на бок рядом с Беллой,  глядя на ее профиль на фоне стены. Он не знал, легально ли быть настолько  притягательной и желанной. 
-Тогда страдай от  знания ,  что мне мало.  Тебя мне мало всегда, - Антонин  подтянул  ногой почти упавшее на пол одеяло и накрыл себя и Беллу.  -  Очень странно это произносить,  кстати.  Спокойной  ночи ,  Белла, - он поцеловал Любовницу в плечо и притянул к себе, заключая в объятия.  Было спокойно.  И накрывало ощущение,  что наконец-то все правильно.

Пробуждение  еще никогда не было настолько приятным.  Отдохнувшее тело купалось в приятной неге от любовных утех ушедшего вечера.  Кошмары прошлого не добудились умиротворенного Пожирателя и не заставили вскакивать в холодном  поту и диким криком посреди ночи, пугая Беллу.
- Никогда меня так не будили,  - так и не открыв глаза пробормотал Антонин. Словно Белла могла оказаться плодом его воображения и растаять,  как туман поутру . Интересно,  если он притворится спящим поцелуи перейдут в нечто большее?  Так и не проверив свою догадку,  Долохов на удачу открыл глаза.  Белла была реальнее некуда.  Проведя пальцами по ее плечу,  он убедился в этом дополнительно.  - Доброе утро...,  - пробуя как звучат эти слова из его уст и оставшись довольным.  - Ну...  здравствуй,  - произнёс Антонин,  словно впервые  видясь с прекрасной  незнакомкой.  Впрочем,  он узнал Беллу за прошлый день с совершенно  другой стороны, что можно было сказать,  что и не знал до этого по настоящему.

Отредактировано Antonin Dolohov (2017-12-05 07:13:46)